За гранью Джихада [СИ] - Игорь Негатин

— Какой юг?! Верещагин сказал, что мы возвращаемся на блокпост.

— Это понятно. Вы возвращаетесь. Но мы с Полем идём дальше.

— Зря вы это ребята затеяли, — покачал головой Филин. — Ох и зря… Не сегодня, так завтра погода испортится. Дожди пойдут…

— Извини, Сергей, но есть такое слово в русском языке — надо!

Пока мы трепались с Филином, к нам подошёл его знакомый. Светловолосый мужик, лет сорока с небольшим. Из числа тех, кто работает в мобильных патрулях. Они что-то начали обсуждать, но я уже не слушал. Доносились лишь обрывки разговора.

— … Думал, что хоть перед сменой проблем не будет. Прогуляемся вдоль границы и сменимся по тихому, — хмыкнул мужик. — А потом домой, в Демидовск. Уже второй день заменщиков ждём. Говорят их завернули на «Амазонку-4». Там вчера была попытка прорыва. Тьфу, надоело.

— Домой захотелось?

— А ты как думал? Естественно!

— К жене под бочок.

— Чем плохо? — с вызовом спросил он.

— В твоём возрасте, — усмехнулся Филин, — только и дел, что у юбки греться. Чего сюда попёрся? За прибавкой к зарплате? Сидел бы в охране Демидовска и каждый день жену обхаживал.

— Чего её обхаживать, то? Чай своя, а не чужая…

— Вот, вот, — хохотнул сержант, — поэтому и не обхаживаешь, что своя. А пройдёт пара лет и вообще — отказ женщины будет радовать больше, чем её согласие. Всё почему? Нет в тебе романтики. Надо по умному — вино, шоколадка и всё будет пучком. Проверено.

— Водки стакан. И лучше, и быстрее. Влил и твоя.

— И что за удовольствие с бухой бабой трахаться? Как с бревном. Ты же не дядел, чтобы по дереву клювом стучать. Или тебе только такие и нравятся? На большее фантазии не хватает?

— Шёл бы ты, Филя, — отмахнулся боец. — прямо и никуда не сворачивая.

Через десять минут вернулись Нардин с Верещагиным. Судя по хмурому виду ничего хорошего от пленных не услышали. Ещё через несколько секунд послышались две коротких очереди. Кто-то из бойцов добил пленных.

Поль подошёл ко мне и попросил сигарету. Выкурил в несколько быстрых затяжек и скупо, размышляя о чём-то своём, рассказал о результатах допроса.

— Умар был здесь. Был, но ушёл. Вместе с ним было двадцать бойцов. Что-то вроде личной гвардии. Верещагин злой, как собака.

— Ещё бы ему не злиться. Куда банда направлялась?

— А сам как думаешь?

— Тут и думать нечего, — я пожал плечами. — на третий блокпост. Думаю, что хотели его захватить. На днях погода испортится и выбить бандитов обратно за реку, демидовцам будет трудно.

— Верно. Ну что, Карим, скоро пойдём?

— Сейчас парни закончат потрошить баулы, снимут передовое охранение и отправимся. Верещагину надо успеть вернуться на блокпост, а мобильным патрулям на свои маршруты. Там, судя по всему, жарко будет. И очень скоро.

— Да, — кивнул Поль. Потом посмотрел на окружающую нас картину и добавил. — Это уже не пограничный конфликт. Это война…

Спустя полчаса всё закончено и нам пора уходить. Верещагин долго и затейливо матерится, узнав, что мы не собираемся возвращаться на блокпост, а вернёмся обратно в аул.

— Парни, вы мля, совсем безголовые? Там сейчас на засаду нарваться, как два пальца… Переждите пару дней, пока выясним, что здесь происходит и пойдёте дальше.

— Некогда, — пожимаю плечами я. — Сейчас пойдут дожди и жизнь вообще замрёт. А нам обязательно надо перевалить за перевал.

— Идиоты… Там сейчас недобитков, как блох на барбоске!

— Охолони, капитан, — обрывает его Поль. — Никто бежать за бандами вдогонку не собирается. Здесь заляжем, пересидим ночь, а потом двинемся дальше. Не думаю, что бандиты будут сидеть на всех тропах и ждать, пока кто-нибудь появится. У них сейчас другие цели. И ты прекрасно знаешь, куда они рвутся. Идите к Амазонке, а мы прикроем ваш отход. На всякий случай.

— Хрен с вами, мужики! Хотите на пулю нарваться — дело ваше, — с неожиданной злобой отмахивается капитан и резко развернувшись уходит к своим.

Вот и попрощались… Мы с Полем забрасываем на плечи наши «трёхдневки» и проводив взглядом группу, занимаем позиции. Через час, не дождавшись гостей, уходим вниз по течению ручья. Там есть несколько гротов, где можно спокойно переночевать. Каждую нору обыскивать не будешь.

Мы оказались правы. Бандиты сюда не вернулись. Переночевали и в предрассветных сумерках отправились дальше. На подходе к аулу начались сюрпризы.

— Смех один, — тихо сказал Поль, перебираясь через очередную растяжку.

— У них времени не было. Вот и ставили наспех.

— Гранаты впустую выбросили. Профи, раздери их дьявол.

Растяжек было три. Мы их аккуратно сняли и оставили на тропе. Пользоваться трофейными гранатами желания не было. Мало ли… Кто знает, что ребятишки с запалом намудрили? Рванёт такая находка в руках, мало не покажется.

За аулом наблюдали долго, но ничего похожего на засаду не обнаружили. Чтобы лишний раз не рисковать, пошли в обход, прижимаясь к скалам. Когда совсем рассвело мы оставили аул позади и вышли к тропе, которая вела к перевалу.

29

15 год по летоисчислению Нового мира

Шангарская долина

На пещеру наткнулись случайно. Она расположена в стороне от тропы и это радует. Можно не опасаться, что столкнёмся с каким-нибудь местным идиотом, любителем ночных прогулок. В этих местах не бродят по ночам. Здесь, даже днём, можно с лёгкостью свернуть себе шею. Если повезёт. Потому что со сломанной ногой вы будете умирать гораздо дольше.

Вход в пещеру был узким — чтобы протиснуться, надо снять рюкзак и разгрузку. Потом проход расширялся и превращался в большую удобную комнату, перегороженную в центре большим каменным столбом. Вот такая причуда природы. В дальнем конце чернел широкий зев провала — ствол колодца, который уходил вертикально вниз. Нет, я не знаю, насколько здесь глубоко. Прыгать желания не было, а луч фонарика, которым мы осветили провал, бессильно растворился в темноте. Бросили камень, но звука падения не услышали. В общем, — лучше туда не лезть. Не советую.

Мы вернулись к входу в пещеру, оценили «красоты» местной природы и расположились на ночлег. Раскатали спальные мешки, разложили небольшой костёр и вот, глядя на долину, собираемся ужинать.

Маленький костёр почти не дымит. Щепки, которыми его подкармливал Поль, были сухими и хорошо горели. В котелке закипает вода, взятая из ручья. Ещё несколько минут и можно будет ужинать. Чёрный чай, галеты и осточертевшие консервы. Бобы с говядиной. На десерт — две банки с консервированными фруктами. Какие-то местные ягоды, похожие на алычу. Они кислые как лимон, но если вывалить в банку пакетик мёда, то есть можно.

— Никита растёт. Месяц назад был с ним на охоте. Представь — малой взял свинью. Одним выстрелом! В голову. — Нардин рассказывает про своего сына и просто светится от гордости.

— Удачный выстрел, — киваю я.

— Не то слово. Одной пулей такого зверя завалить! Повезло парню.

— А отец что в этот момент делал?

— Как что? — хмыкает Нардин. — Я стоял рядом.

— Подстраховывал, значит. Это правильно.

— Боевой парень растёт, — подвёл итог Поль.

— Теперь, в этом мире два Нардина — старший и младший. Медведь с медвежонком.

Нардин довольно ухмыляется, а я почему то вспомнил Африку, где Поль получил своё прозвище — «Медведь». С лёгкой руки нашего погибшего приятеля — Джузеппе Марино. Пеппино, нашёл в развалинах книжку о происхождении разных имён и вот, вычитал про Нардина. Делать тогда было нечего, — мы сидели в одной африканской деревушке, изнывая от жары, солнца и безделья. Изображали никому не нужный пост, на пересечении двух дорог. Найденная книжка, — как мы узнали позднее, — принадлежала убитому монаху из Португалии. Долгополый святоша прибыл в эту «белую задницу» с какой-то христианской миссией, одобренной Ватиканом. Пока он раздавал жителям подарки и гладил малышей по кучерявым головкам — всё было хорошо. Он регулярно молился и по отечески заботился о местном населении. В ответ — население изображало любовь к монаху и выпрашивало подарки. Когда они кончились, жители решили, что монах зануда и ханжа. Лишний, в общем-то человек, на этом празднике жизни. Судите сами — зачем им нужен святоша, который постоянно ноет о вечных муках и распекает за многожёнство? В итоге, местные пораскинули высохшими от жары мозгами и распяли монаха на ближайшем дереве. После чего устроили весёлый праздник и сожгли миссию.

Кстати, староста деревни, объявившийся у нашего поста, решил, что легионеры пришли не просто так, а мстить за монаха. Он долго объяснял, что монах добровольно «ушёл» куда-то на юг, «раздав» вещи жителям. В общем: «ушёл, но обещал вернуться». Старик долго махал в сторону пустыни и прижимал руки к груди. В общем — каялся. Мы естественно не поверили, но и возмущаться не стали. Этих монахов в Африке полегло — мама не горюй. Если за каждого белого, убитого в этих краях, мстить, то нам патронов не хватит. Убили монаха и убили. Дело, в общем, житейское. Каждый может попробовать, если желание возникнет. Мы объяснили старику, что судьба монаха, — дело десятое и нашей епархии не интересное. Мол, для нас главное, чтобы жители тихо сидели на чёрной заднице и не воровали по мелочам. Староста кивал седой башкой и заверял, что «просим не беспокоится, господа, ничего подобного не случится!». После этого он попрощался и уходя спёр чайник из джипа. Правда, чайку попить из трофея не успел. К вечеру в деревню забрели парни из фронта национального освобождения. Мы были так расстроены этим неожиданным визитом, что целых часа два лениво перестреливались. Потом к ним подтянулась подмога. Наши не остались в стороне и прислали нам в помощь роту десантников. В итоге всего этого, деревня превратилась в пепелище. Старосту убила шальная пуля, испортив при этом чайник. Видимо, старик прижимал его к груди. Чайник было особенно жалко. Джузеппе стащил его из гарнизонной кантины и мы даже не успели им попользоваться.